Известны два Петровских загиба. Один короткий, а другой длинный. Они состоят из одних только матерных слов. Народная молва утверждает, что именно так Пётр первый вынужден был обращаться к недоучившимся потомкам русского дворянства, которые простой русский язык не воспринимали в качестве основы для действия.

Оба загиба у меня есть. И вот что выясняется... Оказывается, со времени Петра первого русский язык даже в своей матерной форме сильно изменился. К примеру, современный боцманский загиб из полусотни следующих друг за другом в стихотворном ритме матерных слов, значительно понятнее современнику, чем загибы Петра.

Бывает, что я употребляю некие слова обсценной лексики... Но делать это приходится лишь при обращении ко вполне определённым лицам. Скажем - бомжам. Ибо их форма существования резко сужает необходимый объём жизненного лексикона, заменяя его на примитивы.